Кремль впервые за годы столкнулся с острым конфликтом власти и населения на Северном Кавказе. К компромиссам федеральный центр не привык, а резкий ответ тут опасен.
Мартовские события в Магасе показали, что затишье после осенних акций протеста из-за переноса границы с Чечней было лишь временным, и ингуши ничего не забыли и не простили, как это часто происходит в других регионах РФ. Местные жители по-прежнему возмущены тем, что их мнение в болезненном для республики земельном вопросе не было учтено. В результате с ноября требования и настрой протестующих только радикализировались, и это даже привело к столкновениям с полицией во время акции 27 марта. Как на ситуацию отреагирует федеральный центр?
Магомед Муцольгов, руководитель правозащитной организации «МАШР»:
«Очевидно, что глава республики должен уйти в отставку. Это ясно и федеральному центру, и народу Ингушетии. Это человек, который не считает правильным согласовывать вопросы национального значения со своим народом, человек, который подавал в суд против своего народа, который нагнал силовые структуры для того, чтобы пугать народ Ингушетии. И есть еще один фактор, важный для федерального центра: он не контролирует ситуацию. Люди не хотят с ним работать и потеряли любое уважение к нему. Как этот человек будет управлять регионом, если его никто не слушает и не уважает? Ну, помимо окружения, которое завязано на него?
Региональная власть должна хоть кого-то представлять, а у Юнус-Бека Евкурова — очень много серьезных проблем, включая многолетний конфликт с духовенством. Как итог своих личных амбиций, он подорвал общественно-политическую ситуацию в республике, и сейчас, кроме него, никто не заинтересован в беспорядках. Если они вдруг произойдут, то он оправдает свой запрос на вызов силовиков, которых сюда завезли в большом количестве. В то же время народ Ингушетии показал, что он не заинтересован в беспорядках. Мы вторую неделю стоим на митинге, и не то что беспорядков не было, а даже окурка не было брошено.
Мне кажется, что федеральный центр решил бы все проблемы и не усугублял наступивший общественно-политический кризис, если бы отправил Юнус-Бека Евкурова в отставку или сказал бы ему, чтобы он написал заявление по собственному желанию».
Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики:
«Диалог в нынешнем кризисе в Ингушетии еще возможен, критическая черта еще не пройдена. Одна сторона сильно оскорблена действиями руководства республики, которое не поставило ее в известность относительно своих решений. А руководство, в свою очередь, считает, что все происходящее — это исключительно политическая акция, направленная местной оппозицией на создание проблем действующей власти, и, соответственно, даже не хочет видеть проблему.
Есть недовольство местного населения действиями правительства, а оно пока старается не отвечать на этот вызов. Если же правительство начнет хоть как-то отвечать — не формально, как это происходило до сегодняшнего дня, а делом докажет желание идти на диалог, — то компромисс возможен.
Возможна ли смена власти в республике? Вопрос отставки Юнус-Бека Евкурова встал в повестку требований. Возможно наступление критического момента, и если серьезно пережать ситуацию, тогда оппозиция будет добиваться того, чтобы власть в республике сменилась. Но федеральный центр не любит принимать решения под напором общественного мнения, и это обстоятельство в некотором роде даже укрепляет позиции Евкурова.
И кроме того, мы видели фильм „Балканский рубеж“, который, можно сказать, посвящен Евкурову. Очевидно, что сейчас на федеральном уровне к нему, скорее, испытывают чувство расположения. К тому же, своим поведением он показывает, что готов реализовывать сценарии, которые ему лично, как политику неприятны и вредят, зато он реализует волю федерального центра. Поэтому речь о смене главы республики не стоит, если только проблема не станет совсем острой и смена главы будет единственным вариантом разрешения конфликта. В ближайшее время, думаю, до этого не дойдет».
Даниил Коцюбинский, кандидат исторических наук:
«Если ингуши и в дальнейшем проявят стойкость и неколебимость на улицах, то Кремль может оказаться перед необходимостью грубого силового давления — разгона демонстраций и митингов. Но, возможно, Кремль испугается отдавать такую команду: высока вероятность того, что весь Северный Кавказ может отреагировать. А новая „кавказская война“, с моей точки зрения, Владимиру Путину не нужна. И большой конфликт с общественностью во многих кавказских субъектах тоже не нужен.
Мне также кажется, что Кремль пойдет на уступки, если увидит, что в стране пробуждается движение солидарности с Ингушетией, что люди в других регионах выступают в ее поддержку, что выходят люди в столицах, в крупных городах. Мне пока сложно предположить, что такой сценарий возможен, поэтому я исхожу из того, что выше вероятность того, что Кремль постарается не создавать прецедента успешного давления на себя снизу.
Стопроцентно прогнозировать, что будет дальше, невозможно, хотя я как гражданин сочувствую требованиям ингушей».