Среди разнообразной клеветы и грязи, которую ныне либеральная пропаганда выливает на коммунизм — особенно подлым и бессовестным является обвинение, что будто бы коммунисты несут половую разнузданность и разврат.
Буржуазные пропагандисты под маркой «ученых», «историков», «обществоведов» с давних пор преподносят обывателям стряпню о том, что якобы коммунисты предполагают в обязательном порядке «национализировать женщин», что большевики, придя к власти, издали декрет «Об отмене брака», разрешили гомосексуализм и даже в самом деле провели «национализацию» женщин. Что коммунисты стоят за свободную любовь — а это, конечно же, значит, что они за повальную разнузданность и половые извращения.
Эта клевета не только отвратительна и бессовестна — но и просто смешна. Достаточно только посмотреть на то, что происходит в современных буржуазных странах и в нынешней капиталистической России.
Почти во всех европейских странах легализована проституция.
Более того — буржуазное государство не только разрешило проституцию — оно делает все возможное, чтобы общество перестало считать ее чем-то безнравственным, чтобы торговля женским телом превратилась во вполне себе пристойное занятие. В сознание общества постоянно внедряется мысль, что проституция — такая же работа, как и всякая другая, и торговать своим телом не более стыдно, чем всяким другим товаром. С этой точки зрения, сутенер и содержатель публичного дома — такой же предприниматель, как и всякий другой (если только платит налоги), т.е. гражданин, достойный всякого уважения. Теперь ему даже незачем скрывать род своих занятий — наоборот, отлично зная, чем он занимается, его могут выбрать депутатом в парламент.
И даже больше того. В некоторых странах государство ОТКРОВЕННО ВЫНУЖДАЕТ женщин заниматься проституцией. В Германии женщинам, стоящим на бирже труда, дают направления на работу в бордель. Если женщина отказывается от такой работы, ее снимают с биржи[1]. «Основание» такое — раз проституция разрешена законом, раз признано, что это такая же работа, как и всякая другая — то почему бы не направить женщину в бордель? Ведь это то же самое, как, скажем, массажисткой в косметический салон, или продавцом в магазин.
Половые извращения, как гомосексуализм и лесбиянство, узаконены во всех ведущих капиталистических странах. Так же, как и проституцию, половые извращения стремятся оправдать в глазах общества, придать им статус нормы, пропагандировать и распространять их.
О том, что в этих странах процветает порнография, что тема половых отношений навязчиво, с утра до вечера, звучит во всех СМИ, что фильмы, передачи, песни, шоу, и даже детские мультфильмы буквально напичканы намеками на интимные отношения полов — незачем и говорить. То же самое происходит и у нас в России с наступлением капитализма.
Смешно и подло, что отлично видя все это, либералы продолжают говорить о «разнузданности», которую якобы несет в себе коммунизм, о «национализации женщин» и тому подобном.
Вы прекрасно знаете о кварталах красных фонарей в западных странах, где голые женщины выставлены на показ в стеклянных витринах[2], как колбаса или копченная рыба — живой товар, не больше и не меньше — и продолжаете говорить, что коммунисты несут разнузданность!
Еще во времена Маркса буржуазные идеологи, ненавидя коммунизм, старались очернить его, приписав ему собственные пороки. Почтенные буржуа, для которых соблазнить чужую жену или наведаться в публичный дом было делом самым обычным — лицемерно возмущались «безнравственностью» коммунистов, которые якобы хотят ввести общность жен. Вот что говорил об этом Маркс[3]:
«Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жен,- кричит нам хором вся буржуазия.
Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.
Он даже и не подозревает, что речь идет как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.
Впрочем, нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жен, она существовала почти всегда.
Наши буржуа, не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери их рабочих, не говоря уже об официальной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.
Буржуазный брак является в действительности общностью жен. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую. Но ведь само собой разумеется, что с уничтожением нынешних производственных отношений исчезнет и вытекающая из них общность жен, т. е. официальная и неофициальная проституция».
«Высокоморальный ужас» тех буржуа похож как две капли воды на «высокоморальный ужас» нынешних либеральных клеветников. Те, например, находили, что официальная проституция и публичные дома — дело благое, необходимое для гигиены общества, потому как иначе мужчины начнут соблазнять порядочных женщин, и ни один почтенный гражданин не сможет быть спокоен за свой домашний очаг. И эти же самые буржуа, оправдывающие проституцию — с «высокоморальным ужасом» возмущались, что якобы коммунисты собираются ввести общность жен. Наши нынешние либеральные лицемеры рассуждают о плюсах легальной проституции и подсчитывают, какой доход получит казна, если проституция станет законным бизнесом. А потом с «высокоморальным ужасом» рассказывают, что коммунизм это разнузданность и что большевики хотели «национализировать женщин».
Они даже умудряются приведенную нами цитату Маркса использовать как доказательство, что коммунисты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО предполагают ввести общность жен! Хотя в этом своем высказывании Маркс ничего подобного не говорит, наоборот, разоблачает лицемерие и ханжество своих клеветников, показывает, что они валят с больной головы на здоровую.
«Вы кричите, что мы хотим ввести общность жен — говорит Маркс лицемерам — Вы валите с больной головы на здоровую, приписываете нам ваше собственное свинство. У вас, в вашем «высокоморальном» обществе эта самая общность жен прекрасно процветает, прикрытая ханжескими фразами о «святости брака». Мы не собираемся вводить «общность жен», это ложь. Но даже если бы мы и собирались сделать это — то мы не ввели бы ничего нового. Мы просто вместо вашей общности жен, прикрытой ханжеством, объявили бы открытую. Так что не лицемерьте, не приписывайте нам вашу собственную развращенность».
Ни Маркс, ни большевики в России и ни один настоящий коммунист не мог бы говорить ни о какой «национализации» или «обобществлении» женщин. Почему? Потому что, если женщину можно «национализировать» или «обобществить» — это значит, что ею можно распоряжаться, что она существо несвободное, угнетенное. А главная цель коммунизма — уничтожить всякое угнетение человека человеком.
Освободить человека от угнетения, освободить женщину от унижения, от необходимости торговать телом можно только в бесклассовом, свободном и справедливом обществе, в обществе коммунизма.
Разврат, проституция, половые извращения, унижение женщины — все это имеет один корень — классовое деление общества, богатство и могущество одних и нищета и бесправие других.
В классовом обществе, в обществе, основанном на угнетении и порабощении человека человеком, в частности, при капитализме — неизбежно существует и будет существовать разврат, унижение женщины и купля-продажа женского тела.
В России вплоть до Революции веками царил постоянный разврат и унижение женщины, грубый чувственный разгул при внешнем ханжестве и лицемерии.
Мы постараемся показать, что причина этого — классовое деление общества, т.е. богатство одних и нищета других, экономическая зависимость и экономическое принуждение.
При крепостном праве почти у каждого помещика имелся гарем из крепостных девок. Об этом знала не только жена и вся деревня, но и вся округа. Также не составляло тайны, что дети этих девок, которые потом делались дворовыми холопами — дети помещика. И все знали, что какой-нибудь Ванька, прислуживающий барину в качестве казачка или лакея — родной сын этого барина от крепостной наложницы.
Крепостная наложница была для помещика не больше, чем вещью, орудием наслаждения. Если он, считая женщину существом второго сорта, презирал даже собственную жену-дворянку — то надо думать с каким презрением он относился к женщине крепостной, к рабе. Понятно, что он не испытывал никаких угрызений совести, набирая в свой гарем самых красивых и здоровых женщин и девушек, калеча их души и жизни.
Отчего все это было возможным? Оттого, что существовали классы, что были помещики и крепостные, господа и рабы.
После отмены крепостного права крепостная зависимость кончилась. Но классы остались, экономическое неравенство осталось. А значит — осталась и экономическая зависимость, которая порабощает человека не хуже, чем крепостная. И не хуже превращает женщину в рабу, в товар.
До Революции в России существовала официальная проституция. Дело было поставлено на широкую ногу. Вся страна была заполнена публичными домами на любой вкус. Содержатели публичных домов, кстати, как и теперь на Западе, отчисляли в казну налоги, и находились под покровительством властей и полиции. Нередко они пользовались именем хорошего семьянина и во всех отношениях почтенного человека.
Тогдашнее богатое общество, которое на каждом шагу осеняло себя крестом, постилось и лобызало руку священникам, смотрело на вопрос проституции так же, как и нынешние либералы: это вещь нужная, лучше уж в публичном доме, чем ехать куда-то искать. Главное — чтобы дом был приличный, женщины здоровые, хозяйка вежливая. И опять же — в казну доход. А почтенному отцу семейства спокойнее — раз есть женщины, специально предназначенные для блуда, значит, его жена и дочь в большей безопасности. И он может с легким сердцем развлекаться в обществе проституток и не бояться за свой семейный очаг. Ну, а когда этот почтенный развратник узнавал о романе собственной жены или дочери? Тогда он приходил в тот самый «высокоморальный ужас», о котором говорил Маркс.
Кроме публичных домов, богатые мужчины нередко брали себе содержанок из бедного городского мещанства. Делали любовницами служанок, горничных, ключниц, экономок.
Мужчины развлекались в публичных домах, с содержанками и любовницами. Женщины тоже находили случаи изменять мужьям, хотя фарисейская мораль осуждала их за это гораздо беспощадней, чем мужчин. Нередко бывало в бедных классах — что жена изменяла мужу с его начальником или другим влиятельным человеком, чтобы ему же добыть должность, чин, обеспечить семье лучшее материальное и общественное положение. То есть — та же торговля телом, и по причине того же экономического и классового неравенства.
В богатых и средних слоях обычным делом был брак по расчету. Девушке нужнобыло выйти замуж, нужно было найти того, кто ее будет обеспечивать и кормить, чтобы не остаться старой девой и не висеть до конца дней на шее родителей. То есть опять таки-разновидность проституции, но при этой проституции девушка или женщина продавала себя не на одну ночь, а на всю жизнь в обмен на пожизненное содержание и общественное положение.
Значит — не только официальная, признанная проституция, но еще и сам брак в классовом обществе является разновидностью проституции.
В наше время нет крепостного права, нет помещиков, которые держат гаремы из крепостных рабынь, нет родительского права силой выдать замуж или женить. Но есть классы и классовое неравенство, есть капиталистические производственные отношения. Есть экономическое господство и экономическое рабство. И поэтому есть торговля телом и порнография, брак по расчету и унижение женщины, разврат и половые извращения, скабрезность и пошлость.
Почему узаконили проституцию во многих западных странах? Это объясняют гуманностью по отношению к проституткам, уважением их человеческих прав.
На самом деле совсем не гуманность заставила западную буржуазию легализовать проституцию. Это просто в логике самого капитализма. Где господствует рынок — там все товар. Проституция — золотое дно для буржуазии. И ей, естественно, хотелось бы, чтобы этот бизнес был узаконен и находился под охраной государства. Буржуазное государство делает то, что требуется буржуазии. То есть, легализует выгодный бизнес. Делается это, как было сказано, под видом «гуманизма» и заботы о правах женщин.
Брак по расчету тоже можно назвать торговлей телом. А он у нас процветает, и не может не процветать, если есть бедность и богатство.
Итак, мы видим — в классовом, капиталистическом обществе женщина обречена быть товаром и торговать собой. Даже когда она не хочет этого делать, ее силой заставляют приносить деньги сутенерам, ибо это слишком выгодно и очень доходно.
От этой участи ее спасет только коммунизм, справедливое бесклассовое общество.
Либеральные деятели (которые нам приписывают «национализацию женщин») заявляют о своем «толерантном» отношении к проституции.
Мы, коммунисты, говорим: ни о какой толерантности к этому общественному злу не может быть и речи! Проституция — отвратительная язва капитализма, самое гнусное унижение женщины, самый яркий пример ее порабощения. Это зло должно быть уничтожено, и оно будет уничтожено, когда мы уничтожим условия для его существования — частную собственность и классовое деление общества.
Мы также непримиримо относимся к разврату и половым извращениям. Мы считаем, что это такое же проявление несвободы и порабощения, как и вынужденная торговля телом.
И разврат, и половые извращения — искажение нормального полового чувства. Это искажение имеет психическую природу и связано с социальными условиями общества. Если в обществе господствуют искаженные отношения между полами — то нормальное половое чувство закономерно принимает извращенную форму. Значит, половые извращения — так же вынуждены в этом несвободном обществе, как и вынужденная торговля телом. Они происходят под давлением ненормальных, уродливых общественных отношений, которые есть следствие отношений людей в процессе производства.
С уничтожением классов будут уничтожены и безобразные и неестественные отношения между полами. Значит, не будет и причин для искажения полового чувства.
Либералы обвиняют нас в том, что мы за свободную любовь. И считают, что это означает повальный разврат и оргии. Да — мы за свободную любовь, за свободный союз мужчины и женщины. Но что это такое?
Чтобы объяснить это, объясним, что не является свободным союзом. Свободным союзом не является такой союз, где есть какое бы то ни было принуждение. Если мужчина и женщина сходятся и остаются вместе не потому, что хотят, а потому что их вынуждают к этому обстоятельства — денежный расчет, соображения карьеры, престижа, страх за завтрашний день — то это НЕ свободный союз и НЕ свободная любовь. В свободном союзе мужчина и женщина соединяются только потому, что сами хотят этого, что стремятся быть вместе.
Понятно, что в капиталистическом обществе свободный союз мужчины и женщины — большая редкость. В большинстве случаев этот союз носит вынужденный характер. Мужчина и женщина сходятся и остаются вместе из соображений выгоды, карьеры, престижа. И даже если они любят друг друга, все равно эти соображения почти всегда присутствуют в браке.
По-настоящему свободным, основанным лишь на взаимной любви, союз мужчины и женщины сможет стать только в коммунистическом обществе, там где будет обеспечено реально равенство всех людей.
Читайте также: Новости Новороссии.
