«Зеленые человечки» стали приметой времени. Но не только в условиях «недобоевых» действий участники крымского кризиса избавляются от должностей, званий и рангов. Избегают идентификации и приписки к учреждениям и вузам те люди, которых в других странах, но в схожих обстоятельствах называют «публичными интеллектуалами». Даже по практике «Новой газеты» можно сказать, что наши авторы просят ставить после их фамилий не должности и регалии, а профессию или иное самоназвание, псевдоним профессии. Например, не кандидат экономических наук, доцент такого вуза, а просто — «экономист».
Мотивация — характерная для времени охоты на ведьм: человек, чересчур свободно высказывающий свои мысли, может подставить свою организацию. Или, наоборот, подставляет сам себя. Как это было в «модельной» истории с увольнением профессора Андрея Зубова из МГИМО. Увольнением с формулировкой, абсолютно антиконституционной по смыслу: «Многочисленные высказывания и интервью Зубова А.Б. о происходящем на Украине и о внешней политике России… идут вразрез с внешнеполитическим курсом России, подвергают безоглядной и безответственной критике действия государства, наносят вред учебно-образовательному и воспитательному процессу». Если Россия взяла внешнеполитический курс на автаркию, то почему его нельзя за это критиковать? Конституция позволяет критиковать действия государства: мы не в муссолиниевской Италии и не в СССР проживаем. А университетский образовательный процесс предполагает все-таки обучение способности думать, иначе падает качество человеческого материала.
Созданный МГИМО прецедент опасен не только для карьеры преподавателей и исследователей или для репутации мидовского вуза. Он может спровоцировать волну аналогичных кадровых решений в других высших учебных заведениях и академических институтах. Начальство боится нападок властей, ученые боятся преследований со стороны своего руководства. Вот и получается, что лучше помалкивать или высказываться, прикрывшись абстрактными самоназваниями «экономист», «историк», «философ», «публицист». В таких условиях невозможен обмен мнениями в науке и информационной среде. Что опять-таки противоречит ст. 29 Конституции, не допускающей цензуру, и исторически сложившимся базовым принципам нормального университета — свободе и уединению (Freiheit und Einsamenkeit). А сами учебные заведения становятся, по сути, заложниками государства и его политики, превращаясь в университеты, где, по выражению философа XIX века Ипполита Тэна, царствует не «учащая наука, а преподающее государство». На выходе получается в лучшем случае «мануфактура чиновников».
Если государство движется к автаркии, то в том же направлении движутся и учебные заведения. В том числе в системе среднего образования: а как еще оценить намерение Минобра проводить уроки с разъяснением крымской политики? В рамках какого предмета — Закона Божия? Или обществознания, плавно переходящего в научный коммунизм?
…Кстати, наша газета намерена расширить пространство академической свободы там, где государство его сужает: мы пригласили профессора Андрея Борисовича Зубова возглавить новое подразделение — кафедру истории «Новой». Если свободу преподавания и исследований не дают профильные заведения, эту функцию приходится брать на себя газете.
Читайте также: Новости Новороссии.
