ясняется, Владимиру Путину показалось странным, что Вячеславу Опалеву, отвечавшему за деньги «Кировлеса» как должностное лицо, дали условный срок, а Навальному, который к тем деньгам не притрагивался вообще — пять лет лагерей. Это Путину ещё забыли рассказать, что Опалев с 12 января 2001 года проходил обвиняемым по другому уголовному делу, никак не связанному с Вятской лесной компанией, и оно куда-то волшебным образом улетучилось, стоило ему дать показания против Алексея Навального.
Но Путин, как известно, забанен на Гугле, так что не будем придираться к пробелам в его эрудиции. Тем более, что по сути он задал совершенно правильный вопрос: как может случиться такое чудо, что один и тот же ущерб в исполнении должностного лица тянет на условный срок, а в случае его предполагаемых сообщников без должности — на 5 лет и 4 года лагерей?! Казалось бы, «те же деяния, совершённые должностным лицом с использованием своего служебного положения» — это формулировка, которая на протяжении всей Главы 22 УК РФ (Экономические преступления) усиливает ответственность за содеянное. А в деле «Кировлеса», наоборот, освобождает.
Но тут даже не вятское судилище интересно, а тверское, потому что там ещё чудесатее проявлен изумивший Путина принцип выворачивания ответственности за ущерб наизнанку.
Как мы помним, сельский учитель Фарбер получил 7 лет строгого режима и штраф в 3 миллиона рублей за то, что он за откат в 300 тыр подписал подрядчику Юрию Горохову акт сдачи-приёмки строительных работ на 2,5 миллиона, при том, что Горохов этих работ не выполнил ни в срок, ни позже срока. И тут напрашивается интересный вопрос: а сколько лет лагерей и сколько миллионов штрафа присудили подрядчику Горохову? Ведь весь фигурирующий в деле ущерб, причинённый бюджету, связан с действиями как раз Горохова, а не Фарбера.
Ответ ещё более умопомрачительный, чем в случае с Опалевым. Тому хотя бы формально нарисовали условный срок по одному из дел. А Юрий Горохов совсем ни в чём не обвиняется и даже не подозревается. В деле учителя Фарбера он вообще потерпевший. Действия его компании, получившей госзаказ, взявшей деньги и не выполнившей работ, никакого ущерба никому не нанесли. А весь ущерб — в том, что Фарбер пытался меньше одной восьмой части не заработанных Гороховым денег получить с него обратно. Можно верить или не верить Фарберу, когда он говорит, что 300 тысяч требовал с Горохова в счёт строительных работ, которые сам же и провёл в клубе на собственные деньги. Тут есть широкий простор для дискуссий, кому мы хотим верить — сельскому учителю, или строительному подрядчику. Но с ущербом-то как быть? Либо он есть — и тогда должен быть истребован с Горохова. Либо его нет — тогда что компенсирует Фарбер, приговоренный к штрафу в 3 миллиона рублей?!
Жаль, что Путина пока никто не попросил прокомментировать дело Фарбера.
Потому что оно настолько же странное, насколько дело «Кировлеса» простое и понятное.
Читайте также: Новости Новороссии.
