В ближайшее время Правительство России обещает обнародовать предложения о реформировании детских сиротских учреждений и переходе на семейную модель воспитания детей, оставшихся без родительского попечения. Ст.123 Семейного кодекса теперь предполагает обязательное устройство ребенка в семью и лишь его временное пребывание в соответствующем учреждении. Сейчас в стране насчитывается 650 тысяч таких ребятишек, из которых около 106 тысяч находится в 1344 казенных учреждениях. К 2018 году до 83 процентов их планируется передавать в семьи.
ВСЯКАЯ ЛИ СЕМЬЯ ЛУЧШЕ ДЕТДОМА?
Прекрасно? Да. Но пока это планы. Если надеяться на то, что поставленная задача не будет иметь кампанейский характер, симптомы чего наблюдаются (так, за три года количество образовательных учреждений для детей-сирот сократилось на 24 процента!), то в ближайшей перспективе от детских домов нам все равно никуда не деться.
То есть вывод простой. Детдома рано списывать с государственных счетов.
В отличие от 90-х годов, дети в них накормлены, ухоженны, одеты и обуты, причем часто гораздо лучше, чем в своих кровных, но неблагополучных семьях. Но и у этой тотальной заботы, идущей от самых лучших побуждений, есть недостаток. И совсем не тот, на который указывают либеральные правозащитники, — подавление личности ребенка, а совсем другой. Вырастая на всем готовом, питомцы государственных заведений оказываются не приспособленными к самостоятельной взрослой жизни, так как не владеют самыми элементарными социально-бытовыми, трудовыми и правовыми навыками. За что потом многие из них расплачиваются социальной дезадаптацией и деструктивным поведением, а в итоге разрушенной судьбой.
Задача снижения огромных издержек, связанных с социализацией выпускников заведений интернатного типа, поставлена в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2013—2017 годы. На вопрос «как?» есть ответ. И не из области западного педагогического «хайтека», а из старых добрых, но изрядно позабытых отечественных рецептов.
Что нам смотреть на чужие образцы, когда в нашей стране в двадцатые—тридцатые годы прошлого века успешно опробован великолепный способ воспитания хлебнувших лиха детей? Я говорю об опыте А.С. Макаренко, построившего жизнь в колонии для беспризорников на началах… большой трудовой семьи. Ну, конечно, нет пророков в своем отечестве. У нас он уже забыт. Мимо внимания сотрясаемой перестройкой России прошел и факт его международного признания: 25 лет назад ЮНЕСКО назвало Антона Семеновича Макаренко в числе четырех выдающихся педагогов ХХ века, определивших современные способы педагогического мышления. Суть его воспитательной доктрины проста — уважать ребенка как личность и максимально приблизить его воспитание к здоровым семейным условиям.
Впрочем, на словах нет-нет да и вспомнит похвально о Макаренко Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов, но в реальной практике идеи великого педагога не используются. Исключение, пожалуй, одно — Разуменский детский дом, единственный в своем роде, созданный при Белгородском заводе ЖБК. За 18 лет предприятие превратилось в крупный строительный холдинг («Управляющая компания ЖБК-1»), а первоначально скромный приют — в одно из лучших социальных учреждений России. Сейчас в нем 40 детей от 4 до 18 лет.
Проект возник не бюрократическим велением, а из нужд жизни. Начало 90-х годов, развал и разруха, закрытие предприятий, резкое падение уровня жизни и маргинализация безработного населения. Губернатор Белгородской области Евгений Савченко озабочен тем, что беспризорных сирот некуда размещать. Как брошенных котят, их брали на передержку больницы…
— И тогда совет директоров предприятия принял решение взять под свою опеку группу детей-сирот, устроив для них детский дом в полупустом заводском детсаде, — рассказывает тогдашний его гендиректор, ныне депутат Госдумы Юрий Селиванов. — Первую питомицу, шестилетнюю девочку, я на своей машине забрал из больницы. Ныне она уже сама мама. С тех пор через детдом прошло 230 детей. Никто не стал бомжем, не сел в тюрьму, не свел счеты с жизнью, что по статистике становится уделом 30 процентов бывших детдомовцев. Созданная в детдоме система подготовки питомцев к самостоятельной жизни прошла испытание временем.
А как практика организации жизни в детдоме согласуется с нормами законодательства? Ну в самом деле, заставь ребенка взять в руки веничек, так тебя ведь сразу обвинят в эксплуатации детского труда! Дома — пожалуйста, дома за отлынивание от уборки квартиры иные родители и взгреть могут (правда, в эпоху ювенальной юстиции уже вряд ли), но отругают точно.
ОПЫТ СОЦИАЛИЗАЦИИ ПО МАКАРЕНКО
В Разуменском детском доме питомцев тоже поначалу обнимали, целовали, холили, в общем, обкладывали ватой со всех сторон, а потом увидели, что года за два такая слепая любовь превращает их в полных иждивенцев и неумех. Как же им впоследствии удержаться в жизни на плаву? В Совете директоров задумались: правильно ли забирать деньги от рабочих и тратить далеко не лишнее для того, чтобы растить никчемных белоручек, которые в доме гвоздя не смогут забить? Был объявлен конкурс на должность директора детдома. Критерии — пол мужской, педагогическое образование, опыт, любовь к детям и готовность работать по-новому. Такой человек нашелся. И вот уже 14 лет детдом возглавляет Андрей Негомодзянов.
Любое творчество предполагает выход за рамки инструкций. Нигде же не написано, что у каждого воспитанника должен быть крестный родитель. А здесь есть — или крестный или семья наставника. Для формирования личности ребенка очень важно иметь близкого взрослого. Названые матери-отцы берут детей на каникулы, праздники, проводят с ними отпуск. А еще каждый сирота с момента поступления в детдом до выхода из него и образования собственной семьи опекается заводским коллективом в самом прямом смысле. Конечно, это непривычно и несовременно, но это работает! В основе системы воспитания — труд, профориентация и социальная адаптация.
— Как это происходит?
— На старте проекта был у меня разговор с главой Российского детского фонда Альбертом Лихановым, — продолжает Ю.Селиванов.- Спросил его, с какого возраста ребенка можно приучать к трудовым навыкам, и получил ответ: как на горшок сел, надо, чтобы уже сам себя обслуживал, вытирал попу и т.д. И стали их учить, первое, самообслуживанию. Минимизировали количество обслуживающего персонала в группах — уборщиц, техничек, прачек. Дети потихонечку подметают, кое-что по мелочи из своих вещей стирают. Второе, труд на приусадебном участке. На небольшом огороде под началом воспитателей они выращивают овощи и фрукты, ухаживают за клумбочками. Появились мастерские, где дети занялись легким трудом: ящики сбивали, всевозможные поделки делали. И небесплатно.
— Вы рисковали.
— Отказаться от риска, значит, отказаться от творчества. Я передал домик моей умершей мамы детдому, он неподалеку, и теперь там этакая тестовая «социальная квартира» под названием «Дом молодежи». В нем 8 ребятишек с одним воспитателем живут «робинзонами» по 2—3 месяца и учатся самостоятельно вести хозяйство. Он внутри оснащен современным оборудованием, кстати, за счет выигранного гранта Президентского «Фонда помощи детям, находящимся в трудной жизненной ситуации». Безопасные условия проживания, противопожарная сигнализация, «тревожная кнопка», вневедомственная охрана, сами «жильцы» перед заселением проходят ликбез по пользованию газовым и электрооборудованием.
— Такое «послушание» не вызывает ропота?
— Наоборот. Дети с удовольствием все делают. Сами следят за порядком, убирают внутри и во дворе, моют посуду, готовят борщ, котлеты, салаты, сырники, пекут пироги и печенье, стирают, оплачивают коммунальные расходы. Все практические умения пригодятся потом. Многим собственное жилье будет предоставлено в частном секторе.
Третий элемент системы — работа в период каникул на дочерних предприятиях корпорации ЖБК-1. В цеха дети приходят после заводского учебно-курсового комбината. С 14 лет раз в неделю в свободное от учебы время учатся на столяра-станочника, маляра-штукатура, слесаря. На каждого заводится трудовая книжка, идет стаж, зарплата, а с ней опыт траты заработанных денег.
Помимо овладения профессией, у детей формируются практические социально-бытовые и гражданско-правовые навыки. Компетенции, как ныне говорят. В 14 лет они сами оформляют себе паспорт и другие документы, входят в контакт с госструктурами — Сбербанком, УФМС, Пенсионным фондом и Налоговой службой. Все по разработанной педколлективом программе «Шаг в будущее». Детдом не теряет с ними связи и после выпуска, когда они поступают в техникумы и институты, трудоустраиваются, заводят семьи. За каждым закреплен педагог-куратор, и патронаж длится по-разному, от одного года до 5—7 лет.
ПРАКТИКА ПОДСТЕГИВАЕТ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Структурно детдом является социальным подразделением завода. Опекунский совет (официально — Совет по решению перспективных проблем выпускников) не только держит директора и педколлектив под «социальным колпаком» контроля, но и помогает своевременно решать возникающие проблемы. Попечители также оказывают юридическую, психологическую, материальную, медицинскую и другую поддержку выпускникам в рамках постинтернатного сопровождения.
Теперь, когда детдом уже обзавелся хорошей репутацией, а его опыт получил безоговорочное одобрение множества педагогических конференций и форумов, чиновники от образования несколько успокоились. Поначалу-то возмущались: «Что это вы тут рабов готовите?». Возникали вопросы у прокуратуры, санэпидемстанции. Формально основания были. Но все же здравый смысл победил, потому что результаты были очевидны. Практику, опередившую законодательство, в Белгородской области признали. Тем более что формат сотрудничества «детский дом—предприятие» утвердил своим постановлением губернатор и благословил митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн, на Рождество или на Пасху обязательно приезжающий в детдом. Между прочим, сейчас на Белгородчине действуют уже четыре таких тандема.
Еще раз задаюсь вопросом: актуален ли этот опыт ныне, когда государство декларировало цель передать всех сирот в семьи? Вне всякого сомнения. Да, есть Указ Президента от 28 декабря 2012 года о создании правовых механизмов, облегчающих усыновление. Но формирование позитивного отношения общества к этому институту потребует немало времени, в течение которого большая часть детей-сирот будут оставаться в детдомах. В семьи-то сегодня уходят в основном малыши до 7 лет, причем здоровые, реже младшие школьники — до 11 лет. Основная масса, около двух третей, — дети «неусыновляемого» возраста.
Да и другое соображение есть. Стоит ли опять наступать на грабли, на этот раз в деле организации системы защиты детства в нашей стране, меняя ее по западным канонам? После принятия так называемого закона Димы Яковлева стало очевидно, что стратегические друзья России превратили «детскую» тему в мощный рычаг давления и вмешательства в наши внутренние дела. Недавно поступивший в сенат США законопроект «Ребенок в семье — самое главное» определяет международное усыновление и контроль за службами защиты детства в других странах(!) в качестве приоритета внешней политики американского госдепа. А это значит, что нас еще сильнее будут принуждать к закрытию детдомов с целью передачи их воспитанников в семьи.
Мы уже обжигались на пришедших с запада инициативах детского секспросвещения, планирования (а на самом деле пропаганды абортов) семьи. Поэтому ряд российских экспертов и советуют не спешить с объявленной реформой распатронивания детских домов, на чем настаивает Комитет ООН по правам ребенка. Приветствуя семейное усыновление детей, давайте одновременно посмотрим, как превратить детдома из холодных казенных заведений в теплые очаги, где детям созданы оптимальные условия для развития и социальной адаптации. Немало полезного здесь может подсказать опыт Разуменского детдома.
Из него следует, что детдом должен быть: первое, малокомплектным; второе, под реальным общественным контролем; третье, местом учебы, воспитания и социализации воспитанников. Детучреждения Белгородской области и других регионов страны так или иначе используют элементы этого опыта. Но на свой страх и риск. Хотя многим ясно, что уже пора модернизировать нормативно-правовую базу регулирования деятельности детских домов.
— Прежде всего, речь идет о корректировке новых санитарных правил к устройству, содержанию, организации режима работы детдомов, — считает Юрий Селиванов. — Сегодня детдомовцам запрещено даже заходить на кухню, в пищеблоках разрешены только электроплиты, нельзя использовать в питании детей продукты, выращенные в подсобных хозяйствах детдомов. Во-вторых, нужно принять новое типовое положение об учреждении для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Иначе намерения государства улучшить процесс их интеграции в социум останутся благими пожеланиями, а мы вместо полноценных граждан и гармоничных личностей будем выпускать тех, кто автоматически попадает в группу риска. Мы в большом долгу перед этими детьми и должны сделать все возможное, чтобы они забыли то тяжелое, что уже пережили, и никогда не вернулись в неблагополучие, от которого их спасли.
Читайте также: Новости Новороссии.
